Проблему «калининградского транзита» считаю одной из самых болезненных для предпринимателей нашего региона. В моем понимании это настоящий барьер и для развития бизнеса, и для новых инвестиций в регион. Причем, на мой взгляд, это барьер, не имеющий под собой логического обоснования, поскольку в данном случае речь не идет о защите интересов бюджета — ведь при калининградском транзите перевозятся товары ЕАЭС, нет начисления таможенных пошлин, отсутствует даже потенциальный ущерб интересам бюджета.

По сути, это совершенно нездоровая ситуация, когда в регионе, полностью окруженном границами иностранных государств, любое автотранспортное пересечение границы превращается для перевозчика в крайне затратный по финансам и времени «досмотр с пристрастием», а потом еще и с привлечением его к административной ответственности. 

Для изменения транзитной декларации нужно менять нормы ЕАЭС — кто знаком с историей вывоза отходов из региона, знает, что приводить этот «аргумент» для ФТС не в новинку.

И это при том, что зачастую речь идет о товарах, которые перевозятся из одного российского региона в другой, например, из Москвы в Калининградскую область. В то же время, при точно таких же товарных перемещениях между другими регионами ничего подобного не происходит: грузы перемещаются беспрепятственно и свободно. 

Выходит, здесь налицо и лишний административный барьер, и постановка предпринимателей эксклава в неравное положение по сравнению с бизнесом других российских регионов, а также нарушение принципа единого экономического пространства ЕАЭС.

Бизнес рассказывает об абсурдных примерах: ответственность за намокшие бумажные коробки или неуказание в декларации пары старых паллет.

Это уже не говоря о тех совершенно абсурдных примерах привлечения к административной ответственности, о которых рассказывают предприниматели, — ответственность за намокшие бумажные коробки, набравшие в себя влаги, или за неуказание в декларации пары старых паллет.

Именно поэтому проблема калининградского транзита была одним из первых вопросов, по которому я еще в августе прошлого года направила официальное обращение к уполномоченному при президенте РФ по защите прав предпринимателей Борису Титову с просьбой помочь региональному бизнесу и поддержать внесение соответствующих изменений в новый кодекс об административных правонарушениях. Благодаря поддержке федерального бизнес-омбудсмена соответствующие поправки были направлены на рассмотрение заместителю председателя правительствам РФ, руководителю аппарата правительства Константину Чуйченко. Сейчас предложения калининградского бизнеса по изменению ч. 3 ст. 16.1 КоАП (это особое примечание для «калининградского транзита» и отказ от конфискации при таких нарушениях) уже рассматриваются на федеральном уровне в рамках работы над новым кодексом об административных правонарушениях.

Могу заверить наших предпринимателей, что вопрос калининградского транзита уже «вынесен наверх» и изменения в новый КоАП в этой части обсуждается на федеральном уровне. 

Более того, в связи с, как всегда, «особым мнением» ФТС России по этому вопросу проблема калининградского транзита вынужденно обозначена уже и на наднациональном уровне, в рамках законодательства ЕАЭС. 

Что касается работы на федеральном уровне, здесь понятно, что процедурно все вопросы по изменению таможенной части КоАП подлежат обязательному обсуждению с ФТС России, которое идет крайне и крайне сложно, и не только по нашим, калининградским проблемам.

Я лично неоднократно принимала участие в обсуждении вопроса калининградского транзита на рабочих группах с участием руководства ФТС России. Сейчас ФТС официально придерживается той точки зрения, что для решения вопроса надо изменять форму транзитной декларации, а это означает — менять нормы ЕАЭС (причем кто знаком с историей вывоза отходов из региона, знает, что приводить этот «аргумент» для ФТС не в новинку).

Но, на мой взгляд, а также по мнению многих экспертов и регионального правительства, это в корне неправильный подход, так как изменение транзитной декларации юридически никак не решит вопрос: в данном случае речь идет исключительно о необходимости изменения нашего внутреннего административного законодательства и правоприменительной практики нашей таможни.

В похожей ситуации с транзитом оказывались предприниматели Армении, но там ее решили на внутреннем национальном уровне.

Это подтверждается и опытом других государств-членов ЕАЭС. Например, в похожей ситуации с транзитом оказывались предприниматели Армении, но там данная проблема была решена именно на внутреннем национальном уровне, без внесения каких-либо изменений в наднациональное законодательство и Таможенный кодекс ЕАЭС.

Тем не менее, с учетом такой позиции ФТС России пришлось вынести вопрос нашего транзита и на наднациональный уровень, в частности, 19–21 февраля текущего года на площадке Евразийской экономической комиссии состоялось совещание по обсуждению вопросов таможенного транзита, где был поднят вопрос целесообразности изменения транзитной декларации для целей упрощения транзита товаров ЕАЭС.

Таким образом, вопрос калининградского транзита действительно вынесен на федеральный уровень (и уже даже на уровень наднациональный). Я, со своей стороны, буду продолжать делать всё возможное, чтобы добиться отражения в новом КоАП норм по непривлечению перевозчиков к ответственности при калининградском транзите. А учитывая активную позицию нашего правительства и губернатора по этому вопросу, а также поддержку уполномоченного при президенте РФ по защите прав предпринимателей, очень надеюсь, что нам все-таки удастся переломить позицию ФТС и исключить из административного законодательства совершенно излишний и мешающий развитию регионального бизнеса барьер.

https://rugrad.eu/interview/1165109/